Еще Говорухин сказал, что сделал фильм с единственной целью - выяснить на собственном опыте, а есть ли сегодня условия, чтобы снимать кино. Тут он, конечно, слукавил. Он снял фильм с единственной целью - объясниться в ненависти к сегодняшним временам. Это не кинолента, а продуманная агитка.
Как фильм "Ворошиловский стрелок" - примитивен. Все в нем делится на добро и зло, честных людей и сволочь, черное и белое. Плохих видно сразу: у них сальные ухмылки, мерзкий смех, и они поют "всяко-разно - это не заразно". Хороших видно тем более: у них не лица, а лики, русые косы, и они поют "Одинокую гармонь". Чтобы было еще яснее, всякий проход хороших по улице сопровождается положительной закадровой музыкой: то сладкой лирической, то тревожно-сочувственной. Добавлю, что молодые персонажи - и хорошие, и плохие - изъясняются крайне неестественно, а интонации такие, каких не встретишь и в домкультурском драмкружке.
Столь же примитивен и сюжет, напоминающий об американских боевиках категории "Б". Трое негодяев насилуют девушку, и ее благородный защитник (в данном случае, что вполне революционно, дед - ветеран войны, орденоносец и ворошиловский стрелок в исполнении Михаила Ульянова), не добившись справедливости у властей и поняв, что все повязаны, решает отомстить сам и берется за оружие.
Но у Говорухина не боевик. Это вообще не жанровый фильм. Это "правда жизни". Чтобы с ходу было понятно, что это именно ПРАВДА, герой Ульянова в самом начале фильма смотрит телевизор. Суровеет при сообщениях о шахтерских забастовках и бандитских разборках в Дагестане, потом слышит "ты отказала мне два раза", с ненавистью говорит "тьфу!" и вырубает ящик (зал аплодирует).
Как политагитка и идеологическая акция "Ворошиловский стрелок" продуман по-ленински тщательно. Там ни одной случайной детали. Там каждый персонаж - социальная маска. Там очень четко обозначено, кто наш, а кто сволочь. Вот это самое любопытное: кто есть кто по Говорухину.
Начнем с врагов. Перед сеансом Говорухин заявил, что очень старался, чтобы у этих врагов не нашлось ни одной положительной черты. Принципиально уже то, что негодяи и насильники - это молодежь (а противостоят им ветераны и старики). Далее: трое насильников повстречались не просто так. Они спелись давно и раз в неделю (почему-то в среду) обязательно собираются на хазе для пьянства и циничного разврата. Кто же именно спелся? Один - торгаш, спекулянт, владелец ларьков: тупая жирная скотина. Другой - студент (!). И не просто студент - он изучает структурную лингвистику (!!), то есть сверхинтеллектуал, но в представлении толпы - сверхбездельник (даром что структурная лингвистика - смесь математики с филологией и требует особых трудов). Этот порочный циник является идеологом грязной троицы. Профессиональная принадлежность третьего неизвестна, как неизвестна национальная принадлежность отца Жириновского. Говорухин, вероятно, долго думал, кем сделать третьего, чтобы не промахнуться, но безусловных (таких, как первые два) вариантов не нашел, а, кроме того, для него было важнее всего обозначить, что этот третий - сын своего папы, милицейского начальника-полковника из городского управления.
Союз спекулянтов-ларечников и гнилой, презирающей народ интеллигенции, оберегаемый сверху преступными чинами-хозяевами из силовых ведомств. Которые способны прикрыть любые грязные преступления своих чад (новых хозяев жизни) с помощью шестерок - следователей и прокуроров.
Теперь про тех, кто наш. Наши - народ. Многотерпеливый, но не бесконечно. Наши - ветераны, девушки с русыми косами, простые милиционеры. Говорухин очень точно знает, как просчитать агитку так, чтобы ненароком не обидеть всех силовиков, но, расколов их на два лагеря, повести за собой главную массу - тех, с кем мы-наши будем судить правящее и обзаведшееся иномарками меньшинство. Все милиционеры вплоть до капитана - стопроцентно хорошие. Подлинный народ. Сволочь начинается с полковника.
Хорошие милиционеры, нагрянув на хазу, где, как им сообщили, произошло групповое изнасилование, заведомо не сомневаются, что оно действительно произошло, потому что девушка с косой не может не быть хорошей, а молодые хлыщи-прыщи не могут не быть подонками. Надо полагать, милиционеры чутьем распознают, где наши, а кто подлец. "Что изучаем?" - презрительно спрашивает у студента хороший капитан. "Структурную лингвистику..." - с понтом отвечает тот. "Интеллигенцияг Элитаг - презрительно бормочет капитан и вдруг орет: - Сидеть прилично!" - и за ухо мерцавца (в зале раздаются аплодисменты).
Признания выбиваются так: сначала - по яйцам, а потом - этак внушительно и в глаза (цитирую по памяти): "Я тебя сейчас в камеру к уголовникам. Там знаешь, что с насильниками делают? Сначала чуть придушат, чтобы жопа размякла и было удобнее вставлять, а утром за две бутылки водки тебя обменяют в другую камеру, и там еще раз обработают по кругу. И все по закону" (зал аплодирует). По Говорухину, именно так и надо действовать. Надо любыми путями защищать наших, и это вовсе не преступление, а единственный путь добиться справедливости. Вдобавок милиция в фильме еще и фразочки издевательские бросает: может, в ООН пожалуетесь? Или откажетесь отвечать без адвоката (знаем мы, мол, эти антинародные либеральные штучки)?
Другие хорошие наши - это торговцы оружием, которых герой Ульянова находит на рынке, чтобы приобрести снайперскую винтовку. То, что они хорошие, тоже видно сразу - по камуфляжной форме, боевому шраму на щеке главного продавца, уважительному отношению к покупателю-ветерану. Очевидно, это преданные государством ветераны какой-то из недавних войн. Сама скверная жизнь заставила их торговать оружием. Но в плохие руки эти говорухинские мачо оружие не отдадут - только тому продадут, у кого (как у героя Ульянова) на лице написано: нет у народа иного пути бороться за веру и справедливость. Правда (тут у Говорухина неувязочка), за винтовку и патроны они сдирают со старика ветерана большие тысячи баксов (ради винтовки тот продал дом в деревне).
И вот начинается месть. Скоту-студенту герой отстреливает яйца (опять!..). Тот жалко и тошнотворно вопит (как и положено трусливому мерзавцу) - зал аплодирует. Торгаша герой поджигает в его иномарке. Тот, весь в пламени, жалко и трусливо пищит - зал аплодирует. Почему Говорухин не грохает их насмерть? Потому что, вероятно, хочет показать Богу и обществу свою (и своего героя) гуманность. Яйца у тех, кто заслужил, отстрелим непременно, но насмерть убивать не станем. Наслаждение, которое испытывает камера, крупно наблюдая, как корчатся враги, словами не передашь.
Другие значимые фразочки из фильма. Герой Ульянова - продажному прокурору: "Откуда вы такие беретесь? Оккупанты! Рано вы уверовали в свою победу! За все заплатите! Засранцы!.." (аплодисменты в зале, где сидят сытые люди в дорогих костюмах, ожидающие послепремьерного банкета. На улице их стерегут иномарки с шоферами).
Герой - хорошему нашему милиционеру: "Жизнь тяжелая пошла - нельзя без инструмента. Никак нельзя" (аплодисменты в зале). Под инструментом понимается ружье, которое милиционер вовремя припрячет при обыске, затеянном продажным полковником, чем и спасет героя от ареста. Нарушая закон, милиционер, по Говорухину, поступает правильно.
Герой про кавказца Давида - нового хахаля своей (увы, плохой) торговки-дочери: "Уж раз он там в горах не сгодился, то зачем он тебе нужен?" (смех в зале; фразочка, кстати, предельно расистская). Плохой мент-полковник: "Смотри, старик, не промахнись" (в смысле: не зарвись). Герой (сурово): "Не промахнусь" (в смысле: всех перестреляю) - овация в зале.
ГЛАВНЫЙ ГЕРОЙ ПРИСТРЕЛИВАЕТ СНАЙПЕРСКУЮ ВИНТОВКУ ПЕРЕД ТЕМ, КАК ПРИСТУПИТЬ К АКЦИИ ВОЗМЕЗДИЯ. ХОРОШИЕ ТОРГОВЦЫ ОРУЖИЕМ (ТЕ ДВОЕ, ЧТО СТОЯТ СЗАДИ) ДАЮТ ЕМУ ЦЕННЫЕ УКАЗАНИЯ, С КАЖДОЙ ПУЛЕЙ ВСЕ СИЛЬНЕЕ УБЕЖДАЯСЬ В ТОМ, ЧТО ПРОДАЛИ ОРУЖИЕ
В ПРАВИЛЬНЫЕ РУКИ
И как всегда в последнее время - уникальное соединение идеологии коммунизма с верой в Господа. В то, что Он, конечно, за наших. Когда герой вдруг узнает, что у него в руках оказались ключи от квартиры, откуда особенно сподручно палить по насильникам, он возбужденно бормочет, что там, наверху, уже все поняли и помогают.
Более провокационного кино у нас еще не было. Вот он гад-враг и ату его. Фильм не для народа - для толпы. Обозначающий вражину. Подсказывающий, как действовать. Фильм про то, что мы живем в мерзкое время, заставляющее честных людей браться за оружие, и они уже берутся, поэтому победа будет за нашими. Само название "Ворошиловский стрелок" дорогого стоит - при всем естественном уважении к ветеранам. Говорухин любит повторять, что американское кино провоцирует аморализм и насилие: негодяи из "Ворошиловского стрелка" смотрят по видаку крутой фильм с выстрелами и трупами. Но я-то вижу, какой именно - смешнейший постмодернистский боевик "Доберман": условный, жанровый, неправдивый и, кстати, не американский, а французский. Куда "Доберману" до "Ворошиловского стрелка"! Именно "Стрелок" - первый из увиденных мной за долгое время реально жестоких фильмов. Пропагандирующих реальное насилие.
Сидишь и думаешь: ну чего мы радуемся нашему большому национальному уму, способному (как мы наивно уверовали) к анализу и способности глядеть на события с разных точек зрения? Чего мы издеваемся над примитивизмом голливудцев и прочих американцев, которые склонны к манихейству, разделению мира на черное и белое, сербов и их противников? После Чехова и Толстого мы получили Говорухина. И аплодирующий ему зал политической элиты, вполне, очевидно, уверенной, что Говорухин и есть наследник русской культуры, Чехова и Толстого. Что его кино - истинно народное, нужное и полезное.
И ведь ясно, что в итоге выйдет. Если говорухинские наши усвоят уроки его "Ворошиловского стрелка" и замочат говорухинских врагов, то лет через пять очередной принципиальный Говорухин, напряженно подумав, в энный раз переменит свои взгляды, вновь осознает гадости примитивного коммунизма и снимет смелый демократический фильм под названием типа "Так жить нельзя", или, как всегда слышалось автору этих строк, "таджик-ниндзя".
(Эта статья была опубликована в журнале "Итоги", N18, 3.05.99)
Назад в Save As Bookmark